История о том, что алкоголизм излечим, если вовремя обратиться к врачу

Рассказывает пациентка, которой удалось бросить пить.

Внимание: текст НЕ редактировался врачами и не является руководством к лечению.

Как хорошо всё начиналось

Мне было 13 лет, и мой друг на Новый год умудрился стырить для нас два бокала шампанского — мурашки по коже, эйфория; правда, мне стало плохо, но зато было всё по-взрослому! В 14 лет на дне рождения опять втихаря разливали водку — я потом еле приползла домой, но гордилась, что смогла. Как меня тошнило потом, лучше умолчим.

С той поры алкоголь у меня стал маркером свободы, силы, смелости — а надо сказать, что я была девочкой стеснительной. Алкоголь давал мне раскованность и уверенность в себе, которые, увы, не смог дать мне мой папа в раннем детстве (мама умерла очень рано).

А потом понеслось! Училище, другой город — пиво, брага, вино и водка. Я не пила без просвета, но как только тусовка — я не проходила мимо стакана. Если не было бухла, мне становилось скучновато, как-то не по себе — и я жалела о «плохой организации мероприятия».

Потом второе училище, наконец-то работа. И я, отпахав пятидневку, неслась к более взрослой подруге «культурно провести вечер»: хорошая водка или коньяк, а если у нас было шампанское настроение, то недостаток градусов мы компенсировали количеством бутылок.

И тут что-то пошло не так

Развал в экономике, крах кооператива, смерть отца — всё вроде очень тяжело, но… Было одно волшебное средство: спиртное. И в ход шла дешёвая водка, портвейн, пиво — как я полюбила пиво, полюбила литрами! Я стала прикладываться к спиртному почти постоянно: на работе незаметно, дома уже отрывалась серьёзней, а на выходные отчаливала от всех берегов по полной и после похмелья «начинала новую жизнь».

Я часто теряла работу из-за опозданий, невнимательности, редко когда меня палили на алкоголизме: мы очень скрытные люди до поры до времени. А не так было то, что я поняла: без допинга жить мне становилось всё труднее и труднее.

А это были всего лишь цветочки!

Какие ягодки меня ждали впереди: гадостные, гнилые, зловонные — и давиться ими пришлось в полную глотку! Я уже не могла без опохмела: перед работой, выскочив из дома, покупала слабоалкогольное, то, на что денег хватало. Меня трясло, я чуть не зубами открывала бутылку, не удавалось зубами (при продавце я стеснялась выпивать, ибо зрелище было ужасное, а я держала своё реноме) — я отбивала кончик горлышка бутылки и так вливала содержимое в себя.

При этом могла захлебнуться и облиться, или с подходящей тошнотой таки вливать в себя целебное снадобье: меня штормило от абстиненции. Зато после этого омерзительного ритуала становилось полегче, только ненадолго, и с каждым месяцем это ненадолго было всё короче и короче.

Обмен веществ. Физиология. Меня подвела обычная физиология. Этиловый спирт, содержащийся в алкоголе, вначале вызывал эйфорию, а ещё бодрость — или, наоборот, умиротворение и покой. А потом этанол из-за регулярного потребления встроился в мой родной обмен веществ и испортил работу нейромедиаторов мозга, которые отвечают за передачу различных сигналов.

Попробуй не сделать вливание — будешь расплачиваться тремором, поносом, неспособностью глотать, отсутствием аппетита вплоть до истощения, тахикардией, сухой рвотой. Будешь обливаться потом и проклинать весь мир. Причём по-настоящему.

И даже ягодки — ещё не смерть

Я проклинала. Я вообще стала нервная. Да какая там нервная — психопатка. Я истерила по поводу и без. От ненависти ко всему и вся готова была сожрать себя чуть ли не физически. Билась головой об стену, четыре попытки суицида, таблетки запивала спиртным, но мне везло: откачивали.

Собственно говоря, по-честному, мне не хотелось умирать, только как жить я не знала, а к врачам? Я, дура, считала, что к ним обращаются уже конченые бомжи и совсем опустившиеся люди. Поэтому и пугала народ своими самоубийствами: хотела привлечь к себе внимание — а признаться, что на самом деле у меня проблема с алкоголизмом, я так не смогла.

Кстати, все три раза заканчивались в реанимации. В третий раз не повезло: я когда банку снотворного съела — таблеток 50 сильного, отключилась где-то в кустах, и меня нашли, но нашли не те люди. Не те, что кинулись бы вызывать скорую. Это были отморозки, они сняли с меня абсолютно всё, вплоть до серёжки-колечка в ухе, а потом скинули меня в котлован (рядом была стройка).

Нашёл сторож. Трое суток под капельницами, в себя пришла, про раны молчу, но пить не бросила. Разве что больше себя в руках держала, но всё равно пила и материла весь свет.

А про четвёртый суицид и говорить не хочу. Там случилось всё чуть не трагически: холодное тело не хотела брать скорая — труповозку зовите. А у соседки моей кто-то там «блатной» был, звонок сделал, повезли меня, барокамеры, всё такое, трое суток в коматозе, потом восстановление, вышла с почерневшим лицом, задумалась. Тогда мне тридцатник был.

«С меня при цифре 37 в момент слетает хмель…»

Ой, ладно, ничего с меня тогда не слетало. Не та песня была моя. Только пить старалась осторожней, даже работу поприличнее нашла, но к тому времени я уже давно была запойной алкоголичкой с жуткой бессонницей, неврозами, хроническими болезнями. Неделю работаю, и только по вечерам — обычно вино крепкое (запах маскировать легче). А неделя выходных начиналась тихо-мирно с бокала вина и заканчивалась чередой бутылок «всего и побольше».

И вот как-то раз турнули меня с работы. Денег мало, и я вместо того чтобы кинуться другую работу искать (чтобы оплачивать еду, коммуналку, существование) — с горя сразу за чекушкой! А на следующий день, вытирая сопли, гордо тащусь уже за кагором.

Мы ж не подзаборные какие, чтоб водкой бухать! Мы интеллигентно стресс снимать будем: кагорчиком. Вот успокоимся — и потом дела решать начнём! И понеслось….

Вся жизнь коту под хвост

Очнулась недели через три, потная, грязная, в куче бутылок «всего, что горит», когда пить уже не в состоянии была. Я его туда, а оно оттуда. Не лезет. В хате кошмар. Решила бросать. Чётко!

Три дня меня трясло по-чёрному. На четвертый к вечеру накатил ужас. Звуки. Кругом звуки, будто радио тихо играет, а радио-то нету! По обоям что-то ползает, и страшно так, будто кишки вынимать сейчас будут. К ночи я уже сходила с ума. Хотела бежать — не могла.

Телефон как ошпаренный скакал руках, цифры сбивались, но мне удалось вызвать скорую. Это была «белочка»: алкогольный делирий. Меня успели спасти.

Люди в белых халатах

Дальше без лирики. Начало острого психоза купировали. Внутривенно — солевые растворы, глюкоза, диазепам. Галоперидол, а чуть позже — карбамазепин.

Потом кололи курсом витамины, особенно В1 и В6, витамин С плюс ноотропы (пирацетам). Держали в наркологической больнице месяц. На ночь давали сонапакс для сна, днём в дополнение к витаминам и ноотропам вводили тиотриазолин для печени.

Кстати, там я познакомилась со всякими женщинами: разных возрастов и разных статусов. Узнала, что да, алкоголизм — это серьёзная болезнь, и её лечат. И больница — это не вытрезвитель для бомжей, там оказывают квалифицированную помощь. И не надо было бояться, стесняться, а бегом бежать туда — не ждать, когда станет совсем поздно. Со мной ещё работал психолог.

Новая жизнь, но не сразу

Меня отпустили домой, а внутри хоть и лёгкость, но какая-то пустота: я разучилась жить без алкоголя. Родичей нет, так называемых «друзей» я отшила. Тяжесть существования скрашивали рецепты (мне выписали нейролептики) и телефон врача.

0,1 мг флюанксола с утра, а на ночь 0,1 мг труксала — они хорошо снимали тягу. Дневной препарат меня мотивировал, а ночной, кроме всего прочего, давал хороший сон. Я поверила в себя. Я пошла в вожделенную тренажерку — такой кайф после каждой тренировки!

Правда, я ещё раза три срывалась (по разу в год-полгода), в минуты трудности позволяла себе «всего одну рюмашечку» — и тут же скатывалась в запой, правда, не такой тяжёлый, и на 5–7 день пьянства я сдавалась врачам. В последний раз мне предложили подшиться или закодироваться, только у меня с деньгами были проблемы: долгов куча, да и эспераля я боялась — ну вдруг понесёт, и я выпью? Говорят, будет ещё хуже, чем при обычном похмелье. Но всё-таки больше я боялась алкоголя.

Восьмой год сухости

Были ещё антидепрессанты: флуоксетин 3 раза в день, афобазол, глицисед даже помогать начал. А главное, с медикаментозной помощью я вернулась к нормальной жизни!

Сейчас продолжаю ходить в тренажёрку, в бассейн, даже рукоделием увлеклась. Выставки, концерты — в общем, нормальная жизнь. А проклятая выпивка на сухости мне года четыре иногда снилась, а потом растаяла, как сон. Так что не тяните, идите к врачам, тем более что медицина за последние годы очень хорошо продвинулась вперёд! И ну их, эти рюмашечки.

И да, психологи не врут

Помогают, как и люди в белых халатах. Первый раз, когда меня в больнице привели на разговор с психологом, я набычилась: и так плохо, а сейчас ещё и в душу лезть будут. В душу не лезли. Я молчала. Задали пару вопросов — и вроде не по теме моего пьянства, я легко на них ответила, а на второй беседе меня понесло: я говорила и говорила. Я выговорилась, я наконец не держала это в себе. Мне стало легче. А потом потихоньку началась работа — и я сбросила груз с плеч.

Выявили моих «тараканов» родом из детства. Почему я такая и поступаю так. Главная причина — это то, что я не хотела брать ответственность за свою жизнь, поэтому и наставила себе всяких блоков. Этот довод меня напряг, и я вопила, что это не так, что опять меня никто не понимает! А оказалось, что это я не понимала себя, и это не критика со стороны психолога: всё совсем по-другому!

Оказалось, что я не умела понимать свои чувства и из-за этого неправильно откликалась на них. Я не могла проживать весь спектр эмоций (то, что я проживала, это только скудный набор, а я то-думала!), и из-за этого психика моя пошла наперекосяк, и случилась благоприятная почва для алкоголизма.

Ещё полжизни впереди — и слава богу!

У меня была куча незакрытых гештальтов, и я барахталась в них, как мышь в проруби, а на самом деле жить — это очень просто! Только для меня, вечно рефлексирующей, импульсивной, с кучей комплексов, которые я тщательно скрывала, — жизнь казалась полем боя, где преимущество априори не за мной. Вот и наделала беды, а могло было быть и ещё хуже.

Я вовремя обратилась за помощью, хотя могла сделать это и намного раньше. Но стыд, страх и неверие мне мешали. Боялась лечения, хотя сейчас наркология шагнула вперёд и к каждому больному может подобрать свой подход, свой метод. В результате — куча лет коту под хвост. Алкоголизм — это не блажь, это действительно болезнь, и она лечится!

Статья опубликована: 2019-03-06

Статья обновлялась в последний раз: 25.07.2021

Не нашли то, что искали?